für die Pädagogik #4 Ментальность и педагогика

Ментальность и педагогика

На самом деле отсылка к менталитету в педагогике потенциально опасна, особенно говоря об использования этнического компонента ментальности. Педагогика — это не культурология, и даже психология является лишь одним из её инструментов, который не должен изменять задачи педагогики. Возможно дикарей из джунглей Азии, Африки и Южной Америки вы и будете воспитывать по–разному с учётом культурных особенностей менталитета, но вот учить и прививать навыки вы им будете одинаково. Любой другой взгляд на проблему является проявлением расизма, зачастую скрытого и должен преследоваться самими педагогами. Хочу подчеркнуть, что лишь педагогическое воспитание связано с менталитетом непосредственно. Культурные особенности менталитета способны повлиять на эффективность обучения (особенно те методики, что активно используют семью). Но они никоим образом не влияют на применимость самих методик и тем более, технических средств.

Возвращаясь к взаимосвязи понятий становится несомненным, что архетипы образуют часть фундамента менталитета. Пожалуй, самой глубинной и наиболее неизменной, но не полностью определяющей наши действия в типичной ситуации. В тоже время архетипы фактически являются средствами познания менталитета. Попытки осознать и описать эту «обратную» связь появились в 90‑х годах прошлого века. Важнейшим отличием архетипа от менталитета является и то, что менталитет меняется, а архетип по Юнгу, есть некий изначальный неизменный образ мира, унаследованный от первобытных предков.

Образно это можно представить в виде комнаты в дверь которой вставлен замок с ключом.

Насколько ожидаемо то, что Вы рассмотрите через скважину?

В комнате растёт цветок с уникальным запахом который просачивается сквозь замочную скважину и вызывает определённые ассоциации, побуждает к действию. Но скважина столь мала, что разглядеть через неё цветок нельзя, лишь силуэт. Что можно сказать о цветке по его запаху? Дверь и дверной косяк столь прочны, что силой их не выбьешь. Поэтому нам остаётся искать ключ или подбирать отмычки. Ведь только увидев цветок вблизи, о нём можно узнать больше.

Нормальной реакцией простого человека, обнаружившего, что на него что-то влияет, является поиск этого чего-то. В зависимости от степени влияния и степени значимости, он может захотеть понять, что это и как происходит влияние. Причём по увеличению степени сложности сначала идёт как, ибо это знание эмпирическое. Для ответа на вопрос «Что?» нам возможно придётся перейти на трансцендентный уровень. Но вот насколько сильно человек будет этого хотеть и как добиваться, зависит от сформировавшейся ментальности. Причём для углублённого познания придётся учитывать сначала ментальность непосредственного окружения, каждый раз расширяя охват и понимания, что некоторые архетипы являются основами для множества людей.

Возвращаясь к теме непосредственного интереса — педагогике, хоть мы и предостерегаем от использования этнического и религиозного компонентов менталитета в ней, тем не менее педагогика «живёт» именно в менталитете, просто часть архетипов и концептов в ней чётче различимы. Предлагая ученикам осмыслить и описать какой-либо архетип через менталитет и концепты, мы способствуем развитию мышления целиком, а не только интеллекта. Только структурирование образов и эмоций уже требует участия обоих полушарий мозга.

Легко согласится, что педагогика должна ориентироваться на социально значимые архетипы [А.В. Квакин, Архетип и ментальность в контексте истории].

Родина - мать зовёт! (Сталинград/Волгоград)

Поскольку в педагогике их изначально следует привязывать не только к воспитанию, но и собственно к изучению гуманитарных наук, то вначале можно отталкиваться от того, что «в основе национального (этнического) характера лежит некоторый набор предметов или идей (принципов), которые в сознании каждого носителя культуры связаны с интенсивно окрашенной гаммой чувств или эмоций («сентименты»)». Обращая внимание на значение слов используемые автором понятно, что он говорит об архетипах и концептах.

«Появление в сознании любого из этих предметов приводит в движение всю связанную с ним гамму чувств, что, в свою очередь, является импульсом к более или менее типичному действию. Всю эту единицу «принципиального знаменателя личности», состоящую из цепочки "предмет — действие"», автор подразумевает под понятием социальный архетип. «Социальный архетип передаётся человеку по наследству от предыдущих поколений, существует в его сознании на невербальном уровне. Ценностная структура личности «погружена» в её архетипы, а те элементы, которыми личность соприкасается с окружающим миром — «типичные действия» — и составляют её этнический характер, лежащий в основании характера индивидуального.»

Возможно автор не сообщает ничего нового, но именно его формулировки перекликаются с задачами и проблемами педагогики. Архетип, как и ментальность неразрывно связаны с процессом социализации. Оказывается, что собственно бессознательное неотделимо от исторического процесса и говорит о развитии человеческой природы, хотя часть учёных агрессивно настаивают на том, что она присуща всему человечеству, в независимости от рас и эпох.

Последующие высказывания автора говорят о культуре, но во многих местах её упоминание прямо перекликается с целями и функциями педагогики.

Человек имеет потребности. Если посмотреть вглубь проблемы, все люди имеют потребности. Социальная система общества имеет способы воспитания человека, направленные на удовлетворение им своих потребностей. Так как людей много, социальная система призвана обеспечить наиболее рациональное удовлетворение потребностей всех людей. Как это сделать?

Есть культура. Культура даёт социальной системе способ решения проблем (если не даёт, это уже клинический случай), набор ориентаций, который помогает человеку вписаться в данное общество и жить в коллективе. Если в социальной системе нет подходящей ориентации, то есть уже выработанные культурой социальные рефлексы, привычки, которые вступают в действие, когда нет принципов, адекватно отвечающих на ситуацию. — Это уровень менталитета.
Откуда в культуре есть способ решения проблем?

И почему мне в "эту пастораль" плохо вериться?

В культуре изначально заложены ценности, а ценности — это отражение издревле выработанного архетипа, который заложен в человеческом бессознательном на основе базовых человеческих ощущений. Поэтому можно сказать, что воспитание (социализация)

а) направлено на обучение индивида к сожительству в коллективе (уровень менталитета), а потому подвержено вместе с ментальностью постепенным изменениям в ходе исторического развития;

б) «пробуждает» в индивиде его исходные «данные» о возможностях сожительства, то есть, активизирует «образ–чувство» (по Юнгу), возникающий при контакте с определённым предметом (ценностью) и являющийся импульсом к действию (уровень архетипа).

Таким образом, менталитет — это способ жить в коллективе, основанный на изначально заложенных ценностях, объективированных в культуре и выражающих архетип. Остаётся довольно неясным, правда, вопрос о принадлежности самих ценностей, которые отражают архетип. Определённые ценности (общечеловечески–универсальные, вроде «не убий», «не укради»), конечно, лишь меняют свою форму при сохранении своей сути — стоит вопрос об их возможной архетипичности, заложенности в каждом человеке независимо от расы и эпохи. Но каждая эпоха в то же время даёт свои новые ценности, зачастую несовместимые с прежними, более близкие к слою «быстрой ментальности». Если первые несомненно отражают архетип, то вторые, вероятно, имеют просто несколько другую природу, действительно связанную с ментальностью и ходом истории.

Я вполне согласен с автором, что «Ментальность — это не что иное, как способ жить в социуме, основываясь на ценностях, отражающих архетип». Повторюсь, роль педагогики и связь со всеми понятиями легко просматривается и в развёрнутом объяснении и его резюме. Однако со схемой взаимосвязей, предлагаемых автором

базовые эмоции -> архетип -> культура -> социализация -> ментальность

можно согласиться только в отношении дошкольной педагогики и первых классов школы. По мере взросления считается что триада

 культура -> социализация -> ментальность

 должна образовать целостное понятие и помимо личного опыта педагогика и семья должны играть в этом формировании лидирующую роль. А обретение нами сознательности подразумевает, что архетип+эмоции сформируют концепты, которыми мы будем руководствоваться и в личной, и в общественной жизни. При этом роль педагогики уже не может ограничиваться воспитанием, так как человек должен пройти это преобразование осознанно, примеряя к себе знания, полученные о мире физическом и социальном. Более того, приоритетной целью педагогики является формирование «вечных» концептов, или, как минимум, создание устойчивых культурно-эмоциональных каналов подпитки, которые человек сможет поддерживать потом самостоятельно.

По моему мнению, для педагогики крайне интересными являются замечания автора о соотношении дописьменной и письменной культур, особенно о том, что происходит в последние 20 лет, но активно — последние 10:

Вспомним, что архетип складывается в первобытном обществе (начиная с 300–200 тыс. лет до н.э.). Обозримый участок письменной культуры занимает, ну от силы 2 – 3% этого срока. Поэтому естественно, что архетип, скорее всего, сменится ещё очень нескоро, а его отголоски вовсю слышны и по сей день.

Если провести параллель с размышлениями … о дописьменной и письменной культурах, то получается, что даже в нынешней, письменной культуре необычайно сильны пережитки первобытного сознания. Поэтому эти виды культур гораздо ближе стоят по определению к ментальности. Современный человек мыслит не столько «текстуализированно», сколько монтажированно с привлечением освещения и гиперссылок в формате HTML. Возможно, с развитием компьютерных технологий, но особенно телекоммуникаций и кинематографа, письменная ментальность уступает место ментальности постписьменного типа со своими особенностями.

В свете этих замечаний роль педагогики в формировании и «научении» становится критической. Новые методики и средства образования фактически должны уже ориентироваться не просто на поддержание имеющихся, а на формирование новых способов предоставления и усвоения информации. Причём не постфактум, когда таки имеющиеся умные ученики вырастут и сформируют обновлённые концепции педагогики, а возглавить это движение сейчас.

Здесь я сознательно использовал слово концепция как слабо–эмоциональные родственника понятия концепт. Педагогика никогда не может игнорировать эмоции, но педагогика старших возрастов не должна отталкиваться от них. Другими словами, концепты являются «кирпичиками» ментальности, но не связующими элементами. Если следовать авторам, предлагающим идеи о существовании макро– и мега–концептов, то можно говорить и о концепте ментальности. С одной стороны, это корректно, но с другой — ничего не говорит о его наполнении, а в педагогике важно именно содержимое, то есть выявление именно отдельных или мало составных концептов для выработки конкретных методик и рекомендаций учителям.

Архетипы и концепты в дистанционном обучении

Возникновение новых, а чаще специфичных отраслей знаний на основе уже существующих дело самое обычное, особенно когда сама специфика и её важность признаются всеми. Поэтому многие отличия находятся на виду и появление новых методов или адаптация старых хоть и требует от их будущего пользователя предварительной подготовки, но тоже находится на виду. А вот видоизменение или адаптация фундаментальных характеристик и свойств не столь заметны и могут просуществовать незамеченными долгое время, пока очередной виток «модернизации» дисциплины не превратит эти отличия из простых характеристик в факторы, имеющие влияние. В области дистанционного обучения (ДО), а позднее компьютерного ДО называемого сейчас виртуальным таким фактором оказалось соотношение между «реальным» и «придуманным» мирами, а именно то, что у человека за компьютером действие всегда происходит одновременно в двух пространствах — реальном («материальном») и внутреннем, или идеальном, на связи которых находится мышление.

Это только выглядит просто...

Центральным звеном продуктивной познавательной человеческой деятельности является усвоение новых знаний, включающее два взаимосвязанных процесса — интериоризацию и экстериоризацию:

• В процессе интериоризации формируются понятия, обобщённые приёмы действия, его внутренние программы.
• Экстериоризация, как переход внутренних действий и операций во внешние, представляет собой воплощение замыслов субъекта деятельности, реализацию его планов и программ построения новых объектов – созидание.

За сухими словами двух этих определений фактически скрывается процесс, аналогичный осознанию архетипа, а в случае эмоционально-культурного отклика происходит формирование концепта.
Всё дело в том, что в науке и педагогике как её инструменте не следует абсолютизировать термины и понятия по букве. В процессе познания и конструирования нового успех чаще приходит при следовании духу определения. В этом отношении понятие концептов изначально является гибким, так как мы определяем их на основании произвольных идей, а архетипы, особенно в строго Юнговском понимании хранятся в нашей голове и не всегда отражают окружающий человека физический мир. В тоже время любой тварный объект, его свойство, ощущение, или мыслимый образ который мы не подвергаем сомнению или договорились в нём не сомневаться, занимает роль архетипа в соответствующей области, как например закон сохранения энергии в физике, или то, что солнце встаёт на востоке а вода — мокрая.
Так что для согласования понятий концепт и архетип надо либо сужать первое, либо расширять второе. И поскольку юнговские архетипы больше соотносятся лишь с одной задачей педагогики – воспитанием, то для включения образовательных целей педагогики в круг рассмотрения понятие архетипа необходимо расширить не затрагивая его суть:

Первоначальный образец, генетически закреплённый в подсознании прообраз даже если они кажутся иррациональными. Величина, не подвергающаяся изменению или объект, значение которого считается всегда одним и тем же. Нечто исходное, принимаемое без доказательства положение или непреложные правила, самоочевидное положение. Принцип, который устанавливают, не имея возможности его доказать даже если он не совсем очевиден или логичен, но крайне вероятен. Любой сотворённый объект, его свойство, ощущение, или мыслимый образ который мы не подвергаем сомнению или договорились в нём не сомневаться.

В таком случае триада «архетип – концепт – менталитет» становится полной и самоподдерживающейся сохраняя относительную зависимость от времени.
Обратим внимание, что расширение понятия архетип на материальный мир делает его схожим трактовкой с терминами постулат и константа:

Постулат — это принцип (положение, суждение, утверждение, предположение) который устанавливают или принимают в рамках какой-либо теории в силу его очевидности не имея возможности его доказать или его нелогичности. В тоже время данное требование или предположение является реально необходимым, и хотя не нуждается в строгом доказательстве, но должно быть сделано веско и обоснованно (правдоподобно) на основе фактов или исходя из систематических или практических объяснений. В качестве обоснования также может быть использовано понятие вероятности или другое необходимое и известное положение.

Константа — это такой из объектов в некоторой теории, значение которого в рамках этой теории (или, иногда, её части) считается всегда одним и тем же, не подвержен изменениям и остаётся неизменным при всех действиях с ним.

Определяющим отличием является то, что в науке и философии аксиомы, постулаты и константы не рассматриваются как нечто первичное, они сами являются продуктами познания в рамках некоторой теории. Поэтому зачастую относятся к узким областям познания и никому кроме специалистов не нужны. В то время как архетип наоборот, представляет собой нечто изначальное, трансцедентальное: доступное для многих или вообще для всех. И от самого человека зависит, способен он это осознать и/или заметить вне зависимости от того, сопровождается архетип эмпирическими проявлениями или нет.